Произошло чудесное духовное превращение генерального директора алкофабрики одновременно с бегством мужа из БЮТ в «Партию регионов», пишет портал "Акценты"
Подпишись на наш Viber: новости, юмор и развлечения!
ПодписатьсяПятью годами ранее Степан Глусь занялся политикой, начав с пожертвования 10 миллионов гривен в кассу «Батькивщины». Управление бизнесом и заодно принадлежащим ему пакетом акций НЛВЗ он передал сыну Александру, который возглавил Совет директоров компании Nemiroff. В 2012 году Глусь-младший был признан самым успешным руководителем года в Украине, а в следующем его личное состояние достигло $86 млн.
Ношение крестиков, аристократическое происхождение и обильные пожертвования не мешало семейству Глусь нещадно эксплуатировать работников ликеро-водочного завода. Дело было даже не столько в напряженном трудовом ритме. Хозяева никак не желали раскошелиться и, следуя букве трудового законодательства, оплачивать больничные своих работников. Люди имеют свойство иногда болеть. Степан Глусь нашел свой оригинальный способ уменьшения заболеваемости. Вступив в сговор с главным врачом Немировской центральной районной больницы Александром Конотопом, он договорился с ним о том, что бюллетень стал выдаваться только в особых исключительных случаях, чуть ли при наличии у заболевшего терминального состояния, угрожающего самой жизни. Труд на ликеро-водочном заводе в дополнении с молитвенными бдениями в храме, по мнению хозяев, являются самыми лучшими лекарствами от ангины, гриппа, остеохандроза и прочих хворей. Для пущей надежности они вменили в обязанности начальнику охраны завода по вечерам делать обход больничных палат районной больницы и переписывать всех госпитализированных работников. Отсутствие больного на койке означало прогул, а по строгим дисциплинарным порядкам, введенным в обиход выходцами из Польши, за ним автоматически следовало увольнение. На НЛВЗ полностью отсутствовал производственный травматизм. Работники, пострадавшие на работе, под страхом увольнения были обязаны клясться в том, что несчастный случай произошел с ними за вахтой завода и в нерабочее время. В объявленный режим экономии свою лепту привнесла Алла Глусь, оставляя холодной зимой цеха без отопления, а жарким летом ─ без вентиляции.
В раскручивании бренда Nemiroff самое активное участие принял сын основателя компании Александр Глусь. Он неплохо изучил водочный рынок России и стран Евросоюза, возглавляя по одному году то торговый дом Nemiroff Москва, то Nemiroff Premium KTF в Будапеште. Молодой менеджер выдумал хитрый рекламный ход, принесший компании много дивидендов. Он использовал принцип, так называемой, «скрытой» рекламы, мобилизовав на пользу фирме огромные возможности телевидения. Именно поэтому следы Nemiroff обнаружились на конкурсе популярной музыки Евровидение или на пресс-конференциях обоих боксеров Кличко. К украинской водочной марке пришла известность, объемы продаж выросли. Потребовались новые производственные мощности. В дополнении к Немирову производство горячительных напитков было развернуто в России и Беларуси, но над компанией начали собираться грозовые тучи.
Первые трения
Как часто бывает в совместном бизнесе, на пике успеха между собственниками компании начинаются трения, связанные либо с перспективами дальнейшего развития, либо с дележом прибыли. Каждый из участников считает свой вклад в общее дело главным, а свое мнение ─ решающим. Из всех акционеров Nemiroff самым беспокойным оказался Яков Грибов. Он первым покусился на главенство клана Глусь в менеджменте компании. В одностороннем порядке в 2006 году Грибов провозгласил себя ее президентом, а родную сестру Беллу Финкельштейн уполномочил заниматься финансами. Лавры одного из многих украинских водочных магнатов не удовлетворяли его. Он постоянно искал для себя чего то нового. Вначале его заинтересовало производство пластиковой тары, затем фармацевтика. Первый тревожный звонок прозвучал в Немирове в 2010 году. Российская водочная компания «Русский стандарт» и почти одновременно с ней британская Stock spirits и польская CEDC предложили купить Nemiroff за вполне приличные деньги. Ранее в 2007 году сам Deutsche Bank предлагал за известный украинский бренд $800 млн. Тогда Грибов считал, что рыночная стоимость компании перевалила за миллиард. После мирового кризиса Nemiroff сильно упал в цене. Покупатели оценили его всего в $350 млн. Акционеры всерьез задумались. Годовой оборот компании на тот момент составлял $400 млн. Вопрос о стоимости продажи окончательно рассорил акционеров. Грибов и Кипиш ныне утверждают, что категорически против сделки было все семейство Глусь. Александр Глусь оспаривает их утверждение и обвиняет бывших коллег в срыве договоренности с «Русским стандартом», В самый последний момент те попробовали набавить на цену еще $20 млн, расстроив тем самым все договоренности о сделке. Грибов-Кипиш в долгу не остались. Они подсчитали, что согласно распределению долей в капитале компании совладельцу Степану Глусю причитается при совершении продажи актива $65 млн. Однако, топ-менеджер Александр Глусь расценил семейную долю выше ─ в $95 млн. Разобраться во взаимных претензиях теперь очень сложно. Пользуясь возникшими разногласиями по цене вопроса, Глусю удалось затянуть время, внеся раздор между Грибовыми и Кипишами, и сорвать сделку.
Польско-еврейская война.
Корпоративный конфликт на полную катушку развернулся в начале зимы 2011 года и его лейтмотивом оказался вопрос: «А ты кто такой?». Председатель Совета директоров компании Александр Глусь считал, что начальный вклад отца и всех членов семейства в развитие бизнеса настолько огромен, что и любые кардинальные решения могут быть приняты только при наличии одобрения всего их клана. Степан Глусь пустил обоих компаньонов в свой бизнес и они должны помнить об этом всю оставшуюся жизнь. Другую точку зрения выражали уже объединившиеся фамилии Грибовых и Кипишей. Главной причиной возникновения конфликта они посчитали неудовлетворительный менеджмент компании. По теории и практике того же менеджмента компанию необходимо либо продавать, либо менять управленцев. Второе в Nemiroff сделать было невозможно. Топ-менеджмент состоял сплошь из одних родственников. Оставалась только продажа. В принципе, все Глуси были не против продажи. Только они, кроме хорошей цены, хотели, чтобы новый собственник оставил их на своих местах и гарантировал им свою неприкосновенность в будущем. Таких дураков найти не удалось. Кумовство ни кому и ни когда не приносило пользы. Основываясь на законе об акционерных обществах, Грибов и Кипиш нехитрым арифметическим подсчетом указывали всем вместе взятым Глусям на имеемые у них всего лишь 25% плюс 2 акции. Как бы члены семьи не страдали манией величия, но они обязаны выполнять решения собрания акционеров, принятые большинством при голосовании числом акций.
Дело принимало крайне невыгодный для семейства из Немирова оборот. Глуси нашли контрприем и решили блокировать любые конкретные действия противников наличием у них огромного административного ресурса. Помимо того, что они замкнули на себя все управление производством, в Киеве у нардепа Степана Глуся появилось мощное лобби. Ведь не зря он перебежал от Тимошенко к Януковичу. В этом плане Глусь-старший оказался гораздо более проницательным, чем оппоненты. Те поставили на «оранжевых» и промежуточный финиш проиграли. Противники ответили контрударом в 2012 году. Они учредили компанию «Немирофф Водка Рус», дав старт производству фирменного алкоголя в России и Белоруссии на ликеро-водочном заводе «Башспирт», включив в кооперацию еще несколько предприятий «Росспиртпрома», а также на заводе «Минск Кристалл». Доходы, естественно потекли в карман к союзу Грибов-Кипиш. Все Глуси посчитали себя просто обворованными. Фирменные рецепты напитков принадлежали Степану Карловичу. Водка Nemiroff от Грибова и Кипиша, по их мнению, являлась явным контрафактом и нарушением прав интеллектуальной собственности.
