22 февраля в Киеве на Майдане Независимости проходит Марш национального достоинства, который организовали ВО "Свобода", "Правый сектор" и партия "Национальный корпус" ("Азов").
Подпишись на наш Viber: новости, юмор и развлечения!
Подписаться19 февраля организаторы выдвинули ряд требований к власти, среди которых прекращение торговых отношений с оккупированными территориями Донбасса, снижение тарифов на коммунальные услуги, требование не приватизировать государственные предприятия, оставить мораторий на продажу земли.
Среди украинцев мнения относительно того, поддерживать ли третий Майдан и протесты, разделились – одни выступают "за", другие категорически "против".
"Знай.ua" спросил у политиков – что происходит и чью сторону занимать.
Валентин Наливайченко: А если завтра Захарченко с Плотницким перекроют нам поставки угля?
У нас вообще сложилась парадоксальная ситуация с этой торговлей с оккупированными территориями – это нарушение закона, виновных нужно наказать и навести там порядок. Если есть понимание, что территория и уголь находятся под контролем РФ, торговлю нельзя вести.
И наши парни из АТО, они уже не в АТО, они уже здесь, в Киеве, и требуют ответа. Это правильно, ведь все, кто организовал эту торговлю, находятся здесь. Пришло время правительству и министрам отчитаться.
Нам срочно нужно разработать систему, которая сделает невозможной торговлю с оккупантами и сделает невозможным финансирование террористических организаций. У меня только один вопрос – а если завтра Захарченко и Плотницкий перекроют торговлю? Мы же станем заложниками оккупантов.
Срочно нужна система, нужно искать выходы в энергетике, прекращать финансировать ОРДЛО. Если бы не добровольцы – это продолжалось бы годами или закончилось бы очень плачевно для Украины.
Игорь Мосийчук: На третьем году войны наша энергетика зависит от оккупантов
Власть спровоцировала все те вещи, которые происходят сейчас – и блокаду, и новый Майдан. Давайте будем говорить честно: идет обнищание народа, провальная экономическая политика, грабительские тарифы, контрабанда в зоне военных действий, коррупционные схемы. Все это продолжается третий год. Это можно сравнить с нарывом, который долго созревал и начал прорывать.
Здесь и президент, и правительство должны понимать – для того, чтобы сохранить страну, победить в войне, нужно что-то менять. Давайте начнем с того, что пора менять экономическую политику, нужно принимать закон об оккупированных территориях, нужно назвать войну войной.
"Радикальная партия" разработала целый план по возвращению Донбасса, где четко прописаны более 10 законодательных актов, а именно: создание следственной комиссии по расследованию контрабанды, регулировка незаконных торговых отношений с оккупированными территориями, закон об оккупированных территориях, ряд законопроектов в сфере обороны, да и в целом целый ряд мероприятий, которые помогли бы освободить оккупированный Донбасс. Это наша дорожная карта по возвращению своих территорий.
Но если нашу позицию не понимают, то скоро крики о российских агентах людей уже не остановят и не удовлетворят. Все эти вещи подталкивают людей на протесты, которые в военное время просто недопустимы.
По поводу угля замечу, что этот вопрос должен был рассматриваться еще 1,5 года тому назад. Я не эксперт в сфере энергетики, но как политик хочу заметить – наша энергетика не может три года зависеть от оккупантов. Конечно, за один день невозможно переоборудовать все ТЭС и остановить закупку угля. Потому что начнутся не только веерные отключения, но и встанет вся металлургия. Вдумайтесь – металлургия воюющей страны. Поэтому мы не говорим, что нужно все связи оборвать прямо сейчас. Но можно наметить шаги, понятно, что они растянутся во времени, и постепенно вывести нашу энергетику из зависимости от оккупантов. Как только людям скажут, что такие шаги предприняты и на сколько они растянутся, – блокада будет снята. Просто удивительно, что на третьем году войны наша энергетика зависит от оккупантов и правительство при этом ничего не предпринимает.
Василий Вовк: Мы погружаемся в хаос
Все происходящее сейчас на Майдане, безусловно, должно быть в рамках закона, без провокаций и радикальных призывов, решений и действий – все должно быть в рамках Майдана. Но на самом деле я вижу, как одни провоцируют, другие поддерживают, третьи не поддерживают, одни пришли от власти, другие пришли от оппозиции, третьи пришли неизвестно откуда, а четвертые действительно пришли по зову сердца.
То есть если уже Майдан – так должен быть майдан, чтобы показать власти, что она перешла все границы. Вместо этого видим хаос на Майдане. Точно такой же хаос присутствует и во власти – третий год войны, торговля идет полным ходом, страна зависит от угля оккупантов, идут миллионные откаты на оружие, продовольствие, амуницию для солдат, и все это списывается на войну. Война выручает воров, коррупционеров, непрофессионалов, которые не могут ни управлять, ни представлять Украину на международной арене, ни договариваться, ни высказать четкую позицию по поводу той же России. Все ходят вокруг да около.
Что характерно, то же самое происходит в зоне АТО. В свое время слова "особенный статус Донбасса" перекрыли все договоренности. Сейчас в обиход вошло новое модное слово "блокада". Нельзя говорить о блокаде людей, потому что если там живет хоть один человек, который украинец, который хочет жить в Украине, – мы не имеем права создавать ему блокаду. То же самое с блокадой угля – так нельзя, нельзя оставить украинцев без электричества.
Я отлично понимаю парней, которые говорят о торговле на крови – так тоже нельзя. Нужно говорить не о блокаде, а о том, чтобы навести порядок с контрабандой, с торговлей, со всеми этими спекуляциями, откатами и взятками. Эта торговля – это такой же один большой хаос – там зарабатывают деньги на мирных жителях, ввозя товары из Украины и продавая их втрое дороже, здесь зарабатывают на простых украинцах – ввозя оттуда уголь и выдавая его за роттердамский.
Поэтому, как вариант, назначить человека, который будет ответственным за то, что происходит в зоне АТО. И это не может быть Штаб, потому что он занимается войной, или главы военно-гражданских администраций. Мне вообще нравится словосочетание "военно-гражданская администрация". Это как? Если там война – то нужна военная администрация, а если там "торговые партнеры" - то пусть будет гражданская администрация. А у нас она немножечко военная, а немножечко и гражданская. Такая вот гибридная, а ответственности никто не несет. Там ведь полувоенный статус. Давайте наведем порядок, уточним, какая у нас администрация там, уточним, что там происходит, определим, где оккупированная территория, а где подконтрольная нам, назначим ответственных людей, которые прекратили бы контрабанду и многомиллионные взятки. Если этого не сделаем – будет беда. Я смотрю последние новости – волна этого беспредела уже дошла до Киева: громят посты, беспредельничают люди в форме, обстреливают автобусы прямо в городе, полиция постреляла полицию в Княжичах. Это все звенья одной цепи – к нам уже дошла волна из Донбасса.
Страна погружается в хаос, стратегии у нас нет.
Георгий Тука: Нельзя делать доброе дело грязными руками
Эта блокада незаконная и бессмысленная, потому что, во-первых, все должно происходить в рамках закона, во-вторых – давайте разберемся, кому она идет на пользу. Как показывают последние события – пользы от такой блокады Украине нет. Если наши предприятия начнут сокращать производство, а в домах не станет электричества – никакой пользы нам от этого не будет. Значит нужно выяснять, кому она все-таки пойдет на пользу – оккупантам или олигархам? Моей поддержки здесь не будет.
Спецслужбы должны были работать с первых дней этой блокады, когда ее инициаторы сделали в Киеве заявление о начале блокады – я думаю, это в их компетенции узнать всю подноготную этого шага. Насколько я знаю, на многих из участников этой блокады есть уголовные производства по криминальным делам, хотя там есть и одураченные люди, которые дезинформированы и дезориентированы. Те, кто реально воевал, и патриоты не заслуживают такого обмана, ведь их используют вслепую.
Нельзя делать доброе дело грязными руками. Когда я вижу инициаторов блокады – Семенченко, Соболева, Парасюка и других – я просто не верю в их добрые намеренья. Пусть ими и их соратниками займутся спецслужбы и выяснят, на кого они работают.
Андрей Садовый: Если людей не слышат – они идут на Майдан
То, что торговлю с оккупированными территориями нужно прекращать, кажется, поняли уже все. Блокада продемонстрировала недопустимую ситуацию – три года идет война, а наша энергетика до сих пор зависит от тех, кто хочет нас уничтожить. Как такое возможно, учитывая, что в стране есть пять АЭС? Я согласен, что такое решение нужно принимать на правительственном уровне и принимать организовано. Но если бы не было активистов, которые вышли и провели свою акцию, никто бы этот вопрос не поднимал. В парламенте есть законопроект "Самопомочи" о статусе оккупированных территорий Донбасса. Его нужно принять, и торговля с оккупантами и террористами будет прекращена официально.
По поводу событий 19 февраля на Майдане в Киеве – если люди 25 дней блокируют "торговлю на крови", а их не слышат, им намекают, что разгонят, посылают "титушек", логично, что они идут со своими требованиями к власти, и когда там их встречают тысячи вооруженных нацгвардейцев, реакция может быть очень разной. Нам нужно выработать единственную проукраинскую позицию в условиях войны. Если среди украинцев начнутся распри – этим в итоге воспользуется враг.
Павел Жебривский: Какая может быть блокада при открытой границе?
Я пригласил в Краматорск координаторов блокады, ветеранов АТО, народных депутатов Семена Семенченко, Владимира Парасюка и Тараса Пастуха. Но вот конструктивного разговора у нас не получилось. К сожалению, они не хотели прислушаться к моим аргументам. У них единственный аргумент – заблокировать и не пускать никакие товары, потому что это торговля на крови.
Вы знаете, чем политик отличается от государственного служащего? Политик действует ради собственного рейтинга, а вот государственный служащий должен учитывать не только свои интересы. Я рассказал при встрече о реальной экономической и политической ситуации в области. Моя реальная задача – объяснить, что необходимо очень осторожно подходить к действиям, которые касаются линии разграничения.
Я призвал проанализировать все плюсы и минусы такого шага, даже создать экспертную группу, которая просчитала бы все риски, и только потом действовать дальше.
Ребята рассказали, что деньги от торговли с оккупированными территориями идут на закупку оружия боевиками. Но с другой стороны – на оккупированных территориях 150 тысяч человек работают на шахтах и заводах. Давайте представим себе, что все они останутся без работы – хорошая часть из них сразу же пополнит ряды боевиков. Если остановятся заводы и шахты, то их сразу же порежут на металлолом и зальют водой шахты. И что мы будем делать с порезанными заводами и залитыми шахтами после того, как вернем себе нашу территорию?
Риски здесь очень большие. Парни сходили на Краматорскую ТЭС – на 60% она является собственностью американской компании, – долго говорили с директором, который объяснял, чем чревата блокада и что будет дальше, когда закончится уголь. Но Краматорская ТЭС выполняет по сути роль котельной, от нее мало что зависит. А вот Славянская ТЭС, Трипольская ТЭС, Змиевская ТЭС – это те ТЭС, которые влияют на стабильность энергосистемы Украины. А это то, что может привести к веерным отключениям уже очень скоро.
Я согласен, что попытки торговли и контрабанды есть – и тут необходима помощь ветеранов, которые бы сообща с ГФС и пограничниками обеспечивали бы гражданский и парламентский контроль за этими процессами.
Но наш разговор с участниками блокады происходил под прицелом видеокамеры, и у меня сложилось впечатление, что меня просто хотели поймать на неосторожном слове, чтобы потом выставить видео в социальных сетях. Разговор получился неконструктивный, и меня это удивляет. Мы будем и далее вести диалог.
Четкой и жесткой блокады так называемых ДНР и ЛНР мы не можем провести. Ведь у нас открыта граница. И наши попытки к блокаде – это фактически блокада с одной стороны. Но даже в таком случае мы должны сами себе задать вопрос: готовы ли мы сегодня отказаться от угля с той территории? Но ответа четкого, как видим, никто не дает.
