Подробности гибели сына Игоря Брановицкого "Знай" рассказала его мать Нина Брановицкая. Парень попал в плен в январе во время защиты Донецкого аэропорта. Через несколько дней после этого его расстрелял главарь боевиков по кличке Моторола.
Подпишись на наш Viber: новости, юмор и развлечения!
Подписаться- Наша семья из Киева, мой дед воевал за Сталинград, муж прошел Афганистан. В семье всегда были тесные связи с русскими, поэтому для нас эта война стала большой трагедией.
В прошлом году 22 августа Игорь пошел служить в 90-й батальон 95-й аэромобильной бригады. Как я увидела, что он оказался в Константиновке, прямо рядом с Донецким аэропортом, все поняла.
В горячие дни сын звонил по три раза в день, чтобы спросить, как у нас дела. В ответ на мои расспросы всегда уклонялся. Говорил, что все спокойно, чтобы ни о чем не беспокоилась.
Последний раз звонил утром 19 января. Сказал, что потерял телефон, поэтому набирал меня с телефона знакомого. Заверил, что все в порядке. В трубке не было слышно ни выстрелов, ни взрывов.
Лишь со СМИ узнала, что в тот день взорвали здание аэропорта, и многие наши воинов оказались под завалами. Игорь пошел доставать ребят. Последний раз его видели двое раненых бойцов, которых он вывел за пределы аэропорта и вернулся спасать других.
Киборги рухнули в яму, в которую превратился центр здания аэропорта.
Наше командование врет. Вместе с другими вдовами и матерями мы требуем ответственность и подсудность командиров, приказы которых привели к трагедии в аэропорту.
Побратим Игоря рассказывал мне, что они постоянно сообщали "наверх" о необходимости подкрепления. Их игнорировали.
При спасении раненых здание начали обстреливать, причем с нашей, украинской стороны. Погибли раненые, которых только вытащили из-под завалов. Тогда старшина пошел сдаваться, чтобы спасти хотя бы тех, кто уцелел.
В плен их забирали батальоны сепаратистов "Спарта" и "Сомали" во главе с Моторолой.
Игорек был пулеметчиком, он положил очень много ополченцев. Когда они попали в плен, сепаратисты сразу начали спрашивать, кто был пулеметчиком. Ребята сначала сказали, что пулеметчик погиб. Но когда их начали пытать, он сам признался, чтобы не издевались над другими.
Его начали жестоко избивать арматурой прямо на глазах у всех. Когда уже Игорь не смог встать, кто-то сказал, что нужен врач. Моторола достал пистолет и заявил: "Этому врач не нужен". Он убил моего сына двумя выстрелами в голову.
Когда сын не вышел на связь, я сразу начала обзванивать всех волонтеров. Вечером появилось видео допроса наших военных сепаратистами. Среди наших я узнала сына. Побежала в СБУ и милицию с заявлением. Начала собирать вещи для передачи сыну.
Звонила Будыко, Рубану, Тандиту. Рубан меня успокаивал. Он говорил, что в плену не расстреливают.
Волонтеры предложили добавить в передачку какую-то вещь, за которой Игорь узнает, что это из дома. Однако больше они не приезжали. Сказали, что очень спешили, поэтому просто собрали вещи и лекарства, которые были под рукой. Я спросила, зачем лекарства: ранен ли он, избитый? Ответили: "Есть немного".
За 4 дня мы услышали, что его убили. Об этом рассказали волонтеры, которые сначала боялись говорить мне правду. Нам сообщили сначала: "Есть такой слух, что вашего сына убил Моторола". Когда из плена вышел Славик Гавянец, он подтвердил, что Игоря расстрелял именно Моторола.
Я звонила почти всем руководителям той "ДНР". Секретарь Захарченко отказался общаться. Однако волонтеры говорят, что просто он знал о расстреле моего сына еще в день его гибели.
Тело мы искали почти полгода. Нашли только 1 апреля в морге Днепропетровска. Его привезла поисковая команда "Черный тюльпан". Они даже сами не знают, где именно его нашли, поскольку по документам он прошел как "неизвестный".
Я искала сына везде. Подавала документы в ОБСЕ, "Красный крест", Европейский суд по правам человека, Эмнести интернэшнл.
Виновный в смерти моего сына тот, кто решил эту войну.
Кого интересует Моторола? Он безмозглая тварь, машина для убийства. Виноват в смерти моего сына Путин.
О Путине в семье почти никогда не разговаривали. Когда он пошел на третий срок, Игорь сказал, что мы имеем дело с новым Брежневым, который на посту и умрет.
Расстрел пленного - это военное преступление, за которое убийцы должны отвечать, как положено по закону. Но я хотела бы, чтобы этот Моторола просто попал мне в руки. Я сама его наказала бы.
О событиях в стране мы с сыном начали разговаривать только после убийств в Горловке, когда там просто зарезали трех украинских патриотов. Тогда Игорь сказал, что не хочет, чтобы такое было и в Киеве.
Когда получила вещи сына в Днепропетровске, удивилась количества книг, которые он взял с собой на фронт. Там были учебники по экономике, истории, географии. Единственная художественная книга - роман Ремарка.
Вчера хоронили еще одного бойца, общались с другими семьями погибших. Собираемся организовать общественную организацию, чтобы требовать задержания и наказания виновных в смерти наших детей.
