Реакция на убийство российского оппозиционного журналиста Аркадия Бабченко оказалась довольно разной. Если бывшие коллеги и украинцы, которые знали его лично, выразили соболезнования родным и даже не исключают версию "политического заказа", то соседи покойного вообще отличились невероятным цинизмом.
Подпишись на наш Viber: новости, юмор и развлечения!
Подписаться"Ну и слава Богу"
Люди, которые жили в свое время по-соседству с Бабченко в Москве, очень коротко прокомментировали то, что произошло:
"Ну и слава богу. Потому что он козел", - заявила женщина.
За считанные минут ее муж закрыл дверь перед носом посетителей со словами: "Без комментариев".
Смотрите: соседи об убийстве Бабченко
Аркадий Бабченко: оппозиционер на стороне Украины
Как известно, полиция Киева уже начала следствие по статье 115 части 1 Уголовного кодекса – "умышленное убийство", ведутся оперативные мероприятия, но опросить ближайшего свидетеля - жену Бабченка - полиция пока не может. Интересно, что практически сразу после аннексии Крыма Бабченко перешел в крайне радикальную оппозицию действующей российской власти.
Два года назад он заявил, что не сожалеет о гибели хора Александрова в авиакатастрофе. В 2017 году заявил об угрозах себе и своей семье. Жил в разных странах и под конец осел в Киеве, где вел программу "Prime: Бабченко"на крымскотатарском телеканале ATR.
Смотрите: в Киеве убили российского журналиста Аркадия Бабченко
Как сообщал портал "Знай.uа",у убитого вечером 29 мая в Киеве российского журналиста Аркадия Бабченко, было шесть приемных детей. Много лет журналист усыновлял детей из детских домов, где те никому не были нужны и поднимал их своими силами. Первый ребенок, появившийся в семье, был приемным. Вторая — тоже. И только третья дочь у Бабченко родилась своя. Семья Бабченків поднимала детей своими скромными силами. Опекуном была и остается мать Аркадия – Юлия Александровна, с которой дети до сих пор живут в съемной трехкомнатной квартире. Семья Бабченко несколько лет, еще до всяких законов негодяев, вытаскивала этих детей из детских домов, где те никому не были нужны.